Когда-то Довлатова читали многие, теперь об этом слышать приходится гораздо реже. Может быть, и поэтому в стране развелось столько всякой нашистко-путинской шушеры. 

Хуриев протиснулся к сцене и дернул вождя за брюки:
     - Пойте!
     -  Уже?  - спросил  Гурин.  - Там  осталось буквально  два предложения. Насчет буржуазии и про звезды.
     -  Буржуазию  - отставить.  Переходите  к звездам.  И  сразу  запевайте "Интернационал". 
     - Договорились...
     Гурин, надсаживаясь, выкрикнул:
     - Кончайте базарить!
     И мстительным тоном добавил:
     - Так пусть же светят вам, дети грядущего, наши кремлевские звезды!..
     - Поехали! - скомандовал Хуриев.
     Взмахнув ружейным шомполом, он начал дирижировать.
     Зал чуть притих.  Гурин неожиданно  красивым,  чистым и звонким тенором вывел: 
     ...Вставай, проклятьем заклейменный...
     И дальше, в наступившей тишине:
     ...Весь мир голодных и рабов...
     Он  вдруг  странно  преобразился.  Сейчас это  был  деревенский  мужик, таинственный и хитрый, как его недавние предки. Лицо его казалось отрешенным и грубым. Глаза были полузакрыты. 
    Внезапно его поддержали. Сначала один неуверенный голос, потом второй и третий. И вот я уже слышу нестройный распадающийся хор: 
     ...Кипит наш разум возмущенный,
     На смертный бой идти готов...
     Множество лиц слилось в  одно дрожащее пятно. Артисты на сцене замерли.
Лебедева  сжимала руками виски.  Хуриев размахивал  шомполом. На губах вождя революции застыла странная зечтательная улыбка...
     ...Весь мир насилья мы разрушим
     До основанья, а затем...
     Вдруг у  меня  болезненно сжалось  горло. Впервые  я  был  частью  моей особенной,  небывалой  страны.  Я  целиком состоял  из жестокости,  голода,памяти, злобы...  От слез я на минуту потерял зрение. Не думаю, чтобы кто-то это заметил...

Кстати, если кому интересно почитать интервью о Довлатове его американских знакомых из эмигрантского журнала "Чайка":
№23 (1-15 декабря 2011 г.)